В начале сентября 2007 г. я посетил Серов — город своего детства и юности, расположенный на Северном Урале. Приехал туда на встречу со своими однокурсниками, с которыми не виделся очень много лет.

Два дня ушло на встречи, разговоры, воспоминания. А затем я, конечно, не мог не выделить несколько дней для ознакомления с северным пчеловодством и побывал в местах, где когда-то водили пчел мои отец и дед. Это Гаринский район Свердловской области. Край непроходимой тайги, болот, рек и озер. Здесь, на слиянии рек Сосьвы и Лозьвы, начинается величавая река Тавда. По этим местам проходит граница обитания медоносной пчелы. К северу от нее ледостав на реках превышает 180 дней в году, морозы достигают 40–50°С, а лето короткое. Например, нынче пчелы, облетевшись в начале мая, сидели из-за непогоды до 20 июня, а 24 июня уже вышел первый рой. Так и сказал мне пчеловод Александр Алексеевич Елохин: «Однако севернее пчелы уже нет!»

Нашел его в поселке Горный, прошагав много километров в болотных сапогах по полному бездорожью. Пасеку Александр Алексеевич Елохин принял у отца и деда, — бывших колхозных пчеловодов. Они придумали собственную систему содержания пчел для этих мест. Постройки, ульи, рамки, инвентарь, бочонки для меда, даже медогонку изготовили своими руками. Все это сделано из кедра. Надежно. Добротно.

Пчелы у А.А.Елохина живут в многокорпусных ульях на 8 рамок! (Стенка — 50 мм.) Зимуют под домом, в подполе. Поразил меня пчеловод еще тем, что о клеще варроа и восковой моли он только слышал. Нет у него этих паразитов! Подтверждение тому — огромное число выбракованной суши в сотохранилище, которая лежит и 5, и 20, и 30 лет! Моль ее не тронула! Перетопить? Нет воскотопки, да и руки не доходят. Со сдачей воска также проблемы. Пасека сейчас насчитывает 20 семей, меда все меньше и меньше. И согласился Александр Алексеевич, что вырождаются, кажется, его пчелы, так как «свежей крови» не поступало уже несколько десятков лет. Ни пчел не завозил из других мест, ни маток. Мед он сдает в магазин, находящийся за 50 км, где его охотно раскупают заключенные.

В поселке Гари познакомился с несколькими пчеловодами. Старейшие из них — Геннадий Николаевич и Галина Георгиевна Зверевы. Их добротный, удобный дом — шедевр деревянного зодчества. Вся резьба по дереву выполнена золотыми руками хозяина. Пчел они содержат в двустенных 14-рамочных даданах. Полость между стенками забита мхом. Тяжело, конечно, такие ульи затаскивать в подпол, но другого выхода нет: на воле суровую зиму пчелы вынести не могут. Жалуются супруги, что тяжело стало жить в поселке. Некогда богатый животноводческий колхоз со стадом до 2,5 тыс. голов перестал существовать. Нет дороги, медицинского обслуживания и даже базара. Деловой лес вырубили...

Василий Павлович Казанцев оборудовал добротный, утепленный полистиролом зимовник, в котором с помощью электронного терморегулятора поддерживает температуру 2°С. Ульи у него двустенные, с высоким наружным корпусом. В них летом полностью утапливается надставка на полурамку, что помогает сберечь тепло. Все также сделано своими руками из кедра, кроме ловушек для роев: они из дупла ели, обожженной внутри до черноты. Ни один вышедший рой не улетает за пределы пасеки, все обязательно оседают в приготовленное временное жилище.

У моего почти однофамильца Павла Михайловича Еранкина пасека расположена южнее на 100 км, а ульи — тоже двустенные (14-рамочные даданы). В прошлом году от 18 семей он взял два бидона меда, что считает для очень сложного сезона достойным результатом. Его более молодой коллега Николай Алексеевич Божин свои 20 семей разместил в стандартных многокорпусных ульях. Он приверженец карпатской породы. Уверяет, что эти пчелы прекрасно зимуют и отлично работают на розовом клевере. Каждый год ему на перекладных из Закарпатья через Москву доставляют несколько плодных маток. Не все, конечно, выдерживают дорогу. Для зимы Николай Алексеевич построил добротный зимовник, где поддерживает температуру 2°С. В конце лета мед откачивает весь, до последней рамки, а на зиму закармливает крылатых тружениц инвертированным сахарным сиропом. Нижний корпус оставляет пустым, там пчелы клубом свисают вниз. Обрадовал меня Николай Алексеевич тем, что, как и я, для борьбы с клещом признает только термообработку. И делает это очень простым и оригинальным способом. В первой декаде октября, при температуре около 0°С, протопив накануне баню до 48°С, поочередно заносит пчел в кассете 30х40х70 см. С каждой семьей «парится» 15–18 мин, поворачивая кассету в руках, поднимая и опуская ее, ориентируясь на показания термометров и самочувствие своих подопечных. Периодически ударяет кассету ребром о бревенчатую стену. Через 6–7 мин прогревания клещи теряют способность держаться на теле пчел и при резких встряхиваниях дождем осыпаются на пол. Пока пчелы остывают в предбаннике, он готовит гнездо и ссыпает семью в улей. После такой процедуры зимовка проходит безукоризненно. Вес каждой семьи в этот период — 2,5–4 кг.

У Ивана Васильевича Ошуркова пчелы живут в стационарном утепленном павильоне с персональным электрообогревом каждой семьи. Он использует многокорпусные ульи с рамкой на 145 мм. Объясняет, что такой корпус жительницы улья легче осваивают, да и ему удобнее. Гордится Иван Васильевич своим терморегулятором из автомобильного термостата, электрическим ножом для распечатывания сотов, кормушкой, пчелоудалителем. Весь инвентарь он собственноручно сконструировал и изготовил. От десяти семей пчеловод получил в прошлом году по 30 кг меда. Бывало и больше, а иногда и кормить приходилось своих подопечных, так как не могли они обеспечить себя кормом.

Очень интересно рассказал И.В.Ошурков о том, как вели себя пчелы во время полного затмения солнца в 1970-х гг. Тогда в ближайшей округе были изжалены и люди, и животные.

Со всеми пчеловодами я беседовал по нескольку часов о методах содержания пчел, о придуманных ими приспособлениях, о проблемах и суровых условиях этого края. Угощали меня медом, грибочками, брусникой, клюквой, крепчайшим напитком на основе меда, настоянном на травах и кедровых орешках.

В умирающем поселке Зыково, что на реке Тавда, нашел полуразрушенный дом своего деда, раскулаченного в 1930-х гг. До 1990-х гг. в нем было правление колхоза. Сейчас нет ни колхоза, ни рыболовецкой артели, ни почты, ни пристани. Дорогу до этих мест так и не провели. Зимой можно добраться по зимнику, а летом по реке. Нашел двух бабулек-долгожительниц, которые рассказали мне, как отбирали у моих предков дом, молотилку, скот и даже посуду. Самих же посадили на баржу и выслали на лесоповал. Конфискованные пчелы через год вымерли, так как не было специалистов по уходу за ними.

Уезжая, узнал, что есть пасека в поселке Еремино, что севернее на 80 км, но добраться туда можно только на вертолете с геологами.

В.В.ЯРАНКИН

Москва

«

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

»