Пчелиное воровство доставляет неприятности каждому пчеловоду. С ним ведется постоянная борьба, которая, как правило, начинается слишком поздно.
Но так ли страшен грабеж и какова его причина?
У пчелы чрезвычайно развито обоняние. Она различает многие запахи и причем в очень маленькой концентрации, поэтому, когда пчела облетает какой-либо улей, ее сканер (щетинки) дает полную картину состояния живущей в ней семьи. Если щетинки повреждены, то пчела не способна к жизни. Обоняние играет ведущую роль в поиске пищи. Возможен поиск пищи и в чужом улье. Между тем не всякий можно разграбить. Если в нем живет полноценная пчелиная семья, то она охраняет его и не позволит даже ценой своей жизни чужакам вынести мед.
Но существуют семьи, которые расцениваются окружающими пчелами, как не нуждающиеся в меде. Существуют объективные показатели, по которым одна семья определяет, что она может забрать мед у другой. У подвергнувшейся нападению семьи всегда есть какие-либо проблемы и, как правило, — с маткой. Недостаток феромонных веществ матки ощущают как пчелы в улье, так и пчелы из других семей, находящиеся около него.
Если семья вышла из зимовки без матки, сила ее будет уменьшаться с каждым днем, охрана улья ослабевает. В это время пчелы из других ульев прорывают защитный кордон, нападают на нее и выносят весь мед. В случае, если семья-грабитель не имела запасов, то ограбление будет означать для нее возможность продолжения жизни. В природе ничто не происходит просто так. Если мед забирается у того, кому уже нет спасения, то он отдается тому, кому он необходим для продолжения жизни. Природа все очень точно отрегулировала. Разграбление биологически слабых семей выгодно и оправдано. Нельзя назвать грабежом отбор пищи. Без воровства был бы значительно больший процент страдающих семей как в природе, так и на пасеке.
То, что отсутствие матки в улье — определяющий фактор возникновения воровства доказывают следующие эксперименты:
Эксперимент 1. Готовящуюся к роения семью разделили пополам. В первом отделении оставили матку, а во второе подсадили новую плодную. Через некоторое время, когда обе семьи успокоились, у второй отобрали матку и всех пчел, оставив только мед. Можно было ожидать, что начнется разграбление второго отделения. Между тем воровства не возникло. Некая невидимая сила охраняла мед второго отделения. Эта сила — феромоны матки, оставшейся в первом отделении. Они ароматизировали пространство вокруг всего улья, и у пчел создалось впечатление, что и во втором отделении живет семья с нормальной маткой.
Эксперимент 2. В улье, в котором жила сильная семья, оставили только матку, сотню старых пчел и мед, остальное все забрали. Воровства не наблюдали. Происходило ли это из-за способности к обороне оставшихся пчел или по другой причине? Способность к обороне сотни пчел практически равна нулю, но зато действие феромонов матки огромно.
Еще более показателен эксперимент 3, который дополняет эксперимент 2.
Эксперимент 3. Из улья, в котором была сильная семья, матку, пчел и расплод забрали, оставили только несколько тысяч старых хозяек и мед. Через некоторое время началось разграбление этого гнезда: пчелы гибли, мед растаскивался. Как же так? Несколько тысяч насекомых не смогли защитить себя, свое гнездо и мед, в то время как сотня пчел и матка в эксперименте 2 успешно с этим справились.
Пища — возможность продолжать существование. Цель воровства — не убийство, а только похищение пищи. Причем, если сопротивление не оказывается, грабители не убивают пчел-хозяев, а только забирают мед. Это доказывает эксперимент 4.
Эксперимент 4. В улей с медом поместили несколько сотен молодых пчел и молодую неплодную матку. Для того чтобы вызвать воровство, их кормили сахарным сиропом. Когда началось разграбление этого улья, то был вынесен только мед, а пчелы и матка остались целы. Молодые хозяйки осторожны, они не оказывали сопротивления, а отходили в сторону: не было сопротивления — не было и борьбы.
В эксперименте 3 во время грабежа были убиты все старые пчелы, так как они активно боролись и сопротивлялись. Потери имелись с обеих сторон, поскольку в улье мертвых насекомых было значительно больше, чем живых. Если в воровстве участвует только одна семья, то пчелы-грабители выставляют охрану в чужом улье и не позволяют проникать туда пчелам из других семей.
Обычно в грабеже участвует только одна семья — та, которая открыла источник пищи. Это показывает следующий эксперимент.
Эксперимент 5. Улей с медом без пчел поставили посередине пасеки. После его разграбления мы не нашли в нем мертвых особей. Это означает, что в грабеже участвовала только одна семья.
В грабеже могут участвовать пчелы двух или более семей, что видно из следующего эксперимента.
Эксперимент 6. На пасеке оставили улей без пчел. В отличие от предыдущего эксперимента, где в улье был открыт только один леток и семья-грабитель установила контроль за входом, в этом эксперименте входы в улей открывалися со всех сторон. Это делалось для того, чтобы одна семья не могла полностью контролировать их. После окончания грабежа на дне лежали мертвые пчелы. Это указывало на то, что в грабеже участвовали, как минимум, две семьи и между ними возникла борьба.
Из всего вышесказанного следует, что грабежу подвергаются только неполноценные семьи.
А почему грабежу подвергаются отводки и рои, когда они еще только формируются в семью? Дело в том, что пчелы ведут себя в них, как в слабых семьях. В них или нет матки, или нет пчел всех поколений, а также разновозрастного расплода.
В жизни пчелиной семьи в течение года бывают два критических периода, в которые и возникает воровство. Первый — выход из зимовки, когда потрачены запасы меда, а в природе еще нет взятка. Второй — конец лета и начало осени. В это время у пчел есть последняя возможность запасти мед на зиму, если еще цветут медоносы.
Грабеж — это последний шаг на пути страданий семьи пчел, а начало им было положено много раньше. Если воровство начинается в марте, то, значит, страдания начались в октябре предыдущего года, когда семья готовилась к зимовке со старой маткой. Мы видим только самый конец их — воровство, хотя необходимо было обратить внимание на состояние семьи еще до напада на нее.
В грабеже на пасеке виноваты не пчелы, хотя всегда удобнее объявить их главным и единственным виновником происшедшего. На самом деле причина в том, что пчеловоды заблаговременно не принимали необходимые меры. В результате те семьи, которые должны страдать — страдают, а те, которые должны выжить — занимаются грабежом.
Есть всего одна правильная мера для предотвращения воровства на пасеке — в течение всего года внимательно наблюдать за развитием семей и содержать только биологически полноценные здоровые пчелиные семьи.
Природа пчелиной семьи не имеет ничего лишнего. Грабеж необходим и выгоден пчелам для продолжения жизни.
Д.ИЛИЧ
Югославия, г. Лесковац
Адрес редакции журнала "Пчеловодство":
