Закончился пчеловодный сезон 2008 г. Пора проанализировать его результаты и подвести итоги, чтобы охарактеризовать этот экстремальный для пчеловодства центральных и северных районов России год.

С итогами дело обстоит просто: в Московской и прилегающих к ней северных, восточных и западных областях пасеки меда практически не дали. Несколько лучше положение в южных регионах, однако хуже, чем в пчеловодном сезоне 2007 г.

Не буду углубляться в анализ картины в целом, а попробую оценить ситуацию, сложившуюся на моей и соседней пасеках.

16 марта вынесли пчел из зимовника, а на следующий день из-за наступившего похолодания ограничились предварительной ревизией на наличие корма. Гнезда полностью не открывали, а приподняли по 2–4 рамки, чтобы убедиться, что семьи не погибнут от голода. Такой случай в восьмидесятых годах был у соседа. Выставили пчел из зимовника, все семьи живы, а через пару недель в одной из наиболее сильных пчелы перестали летать. Оказалась — все они осыпались, а в гнезде ни грамма корма. В Уголовном кодексе наказание за это не предусмотрено, но по сути это «причинение смерти по неосторожности» (статья 109).

Вернемся в год 2008-й. Полную ревизию смогли провести только 16 апреля. Обнаружили незначительные следы поноса на некоторых рамках в четырех семьях из 26. Одна семья оказалась без матки, и, хотя ей позднее периодически подставлялись рамки с разновозрастным расплодом, она все-таки отрутневела. В семьях после зимовки оставалось много корма, поэтому мы вынуждены были часть полномедных рамок заменить на пустые сотовые, чтобы маткам было место для яйцекладки.

Во всех ульях мы используем электрообогрев, поэтому семьи хорошо развиваются.

Вскоре после ревизии в отцовские семьи поставили трутневые соты (подробно о матководстве см. ж-л «Пчеловодство» №4, 2007).

В начале мая 10 семей продали, от оставшихся организовали по два отводка, в которые с 8 по 12 мая подставили зрелые маточники из двух семей-воспитательниц. Теоретически, согласно календарю вывода маток (ж-л «Пчеловодство» №1, 2006), на 11–13-й день после выхода из маточника матки должны откладывать яйца, но поскольку они этого календаря не знают, то часто яйцекладку начинают на 15-й или 18-й день после выхода. Возможно, свое влияние оказывает и погода, поскольку в дождь они не могут облететься и спариться.

Иными словами, не надо спешить ликвидировать отрутневевшую семью. В этом году один отрутневевший отводок (в нем появился трутневый расплод) мы высыпали на крышу улья, считая, что пчелы-трутовки разлетятся по пасеке (хорошо, что мы не высыпали его на землю). Через несколько часов на крыше осталась горсть пчел, и здесь же была матка. Собрали пчел, посадили их обратно на свои рамки и поставили отводок на старое место. Через несколько дней в нем появился очень хороший (без пропусков) пчелиный расплод. Видимо, матка, не успев из-за погоды спариться, начала откладывать неоплодотворенные трутневые яйца.

Май был холодным и дождливым. Сады цвели плохо. Нектар с ивы и желтой акации, так же как и с садов, пчелы взять не смогли. Июнь тоже был не намного лучше. Однако, имея хорошие запасы оставшегося от зимовки корма, семьи нормально развивались. К концу апреля почти на всех ульях стояли вторые корпуса (ульи двенадцатирамочные дадановские, пчелы карпатские). Обстановка менялась быстро: сегодня шесть рамок расплода, а через неделю восемь-девять. В двух семьях, где мы опоздали поставить вторые корпуса, оказалось по девять рамок расплода и пчелы заложили роевые маточники. Пришлось применять противороевые приемы.

В отводках, организованных на молодых матках, 29 мая было уже по две-три рамки расплода. Этот факт говорит, что к моменту поступления первых маток из Закарпатья в средней полосе России можно уже иметь своих плодных. Тем более что практика показывает, купленным маткам требуется еще несколько дней, иногда больше 10, чтобы начать яйцекладку.

К середине июня на пасеке картина резко изменилась и стала похожа на положение голодного блокадного Ленинграда. Семьям, подготовленным к кочевке, пришлось отдать весь страховой запас, а это 8 рамок по 3–3,5 кг меда в каждой, а отводкам — вынутые весной из ульев лишние рамки с кормом.

К кочевке стали готовить семьи с молодыми матками. Сначала первый отводок усиливали за счет печатного расплода зимовалой семьи. За 3–4 дня до кочевки весь печатный расплод второго и зимовалой семьи, а также ее летных пчел передали первому отводку (зимовалую семью убрали со своего места). Так поступили и с другими. Иными словами, на кочевку вывозили очень сильные семьи. В течение 3–4 дней им поставили третьи дадановские корпуса (по мере их подвоза).

Обычно на кочевку мы выезжали 1–2 июля, хотя бывало и 25 июня, когда уже хорошо цвел кипрей. В этом году в день приезда контрольный улей показывал, что меда в нем почти нет. Первые 5 дней привес в среднем был по 3,2 кг в день. Для семей массой около 60 кг это очень мало. Последующие 15 дней дали еще 14,3 кг.

За все времена кочевок впервые на пасеке мед не откачивали. По мере запечатывания рамок их вынимали из ульев и увозили, так как в перерывах между дождями не было времени заниматься трудоемкой откачкой на малопроизводительной медогонке. Пчелы плохо печатали мед. С кочевки пришлось увозить семьи в двух корпусах, хотя всегда увозили уже сформированные в зиму в одном корпусе. Главная причина, конечно, заключалась в том, что ближайшие садовые участки находились от пасеки на расстоянии 30–40 м, а формирование семей вызывало повышенное возбуждение и пчел, и соседей. Вечером 2 августа мы вывезли пасеки из леса, кипрей закончил цветение. После возвращения с кочевки начались дожди.

В конце июля при осмотре остававшихся на стационарной пасеке отводков и сведенных до уровня отводков зимовалых семей выяснилось, что корма у них осталось по 200–500 г. В тот же вечер пришлось поставить кормушки и начать подкормку. Четырьмя дозами мы дали по 2 кг сахара каждой пчелиной семье (сахарный сироп 1:1).

Перед подкормкой на зиму планировали отводки объединить по два. Когда же во второй декаде августа приступили к реализации этого плана, оказалось, что в каждом улье по 7–8 рамок разновозрастного расплода, которые при объединении никак не влезали в двенадцатирамочный дадановский улей. Иными словами, аварийную подкормку пчелы и матки приняли за начавшийся взяток и стали активно наращивать силу семей. Объединения не получилось, на зиму пришлось закармливать всех. Результат: меда мало, семей много.

Кстати, об объединении. Среди пчеловодов бытует мнение, что не надо искать маток — просто ссыпать две семьи, предварительно придав им один запах, пчелы сами выберут себе лучшую. Замечу, матки попадают в объединенную семью, не имея рекомендаций, и выбирают их не пчелы, а остается победившая в смертельной дуэли и не всегда лучшая или молодая. Могут погибнуть и обе. Так, в 2007 г. перед кочевкой мы объединяли семьи и отводки в дождливую погоду по описанному выше принципу, в результате две оказались без маток.

Каковы же выводы? Пчеловодство зависит от погоды, управлять которой мы не можем. Остается управлять пчелами. Прежде всего нужно иметь страховой запас корма, пусть не меда, хотя бы сахарного корма. Не надо бояться на зиму скормить несколько лишних килограммов сахара — весной они пригодятся. У финнов пчелы вообще зимуют на сахаре, благодаря этому есть полная гарантия, что в зимний корм не попадет падь. Разумеется, в этих случаях подкормку надо начинать не позднее середины августа, чтобы сироп успели переработать пчелы летней генерации.

Надо иметь резерв сахара, чтобы в экстремальной ситуации не метаться в его поисках. Мы, например, сахар для подкормки запасаем с осени предыдущего года. При нынешней российской нестабильности трудно предвидеть, что будет через год.

И последние два вопроса, непосредственно к этой статье не относящиеся, но имеющие практическое значение.

Первый. Можно ли оставлять в семье на зиму полоски противоварроатозного препарата, например фумисана? И.М.Воронков, бывший главный врач Пчелопрома РФ, считает, что если их оставлять в зиму, то у случайно оставшихся живыми клещей появится устойчивость к действующему веществу препарата, пропитывающего полоски. Родится потомство клещей, нечувствительных к нему. Такое явление замечено в Италии еще в начале 1980-х годов.

Второй. Обязательно ли осушивать соты после откачки меда перед помещением их в сотохранилище?

Председатель Общества пчеловодов столицы И.В.Фоменков считает, что мед, оставшийся на стенках сотов, впитывает влагу из воздуха и разжижается, создавая среду, благоприятную для размножения дрожжевых грибков. Мед, помещенный пчелами в такие соты, имеет их повышенное содержание, из-за чего в нем начинается брожение даже при его оптимальной влажности. Замечу, бывали случаи, когда мед, откачанный из полностью запечатанных сотов, по непонятным причинам вдруг начинал бродить.

А.В.ПАНЬШИН

Общество пчеловодов столицы

«

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

»