К дуплу обращаются, как правило, начинающие пчеловоды из-за неудач при содержании пчел в ульях: то с зимовкой не ладится, то с весенним развитием, а стало быть, и с медосбором. Дупло наделяют прямо-таки мистическими свойствами, ставят себе задачу его копировать при изготовлении улья, чтобы семья жила как в дупле. Это что-то вроде детской болезни периода становления, которая с опытом обычно проходит.

Думаю, феномен дупла заключается не в его характеристиках, довольно рядовых, а в необычайной притягательности для пчеловодов. Представление о предмете восхищения своеобразно: тут и четырехметровые соты, сплошь покрытые пчелами, и двадцатипудовые запасы, и тепло натопленной избы, и невероятная сила никогда не болеющих семей.

Что же собой представляет дупло на самом деле? Это всего лишь выгнившая часть древесного ствола с объемом в среднем 70 л. Дупла большего и меньшего объемов пчел не привлекают, так как первые слишком просторны для зимовки, а вторые малы для весенне-летнего развития. В публикациях встречаются упоминания о дуплах высотой несколько метров. Деревья с такими пустотами — редкость в лесу, поскольку легко ломаются при сильных порывах ветра. А гнездо пчел в них — еще бóльшая редкость.

Толщина стенок дупла и борти — 20–30 см — определяла не столько теплоизоляционные качества, для этого достаточно 5–10 см, сколько прочность всего дерева. Для уменьшения парусности ему спиливали верхушку. Это при высоте борти не более одного метра.

Выдалбливая борть, а впоследствии и колоду, пчеловод за образец, естественно, брал дупло. То есть борть — прямая наследница дупла — те же 70 л при высоте около 1 м и диаметре 30–35 см. Характерно, что примерно таких же размеров придерживались во время широкого развития бортничества в Польше, Белоруссии, Центральной России, на Урале. При таком диаметре пчелы могут собраться в клуб, изолированный от холодных стенок прослойкой воздуха. В высоких и узких дуплах пчелы этой возможности лишены, а поэтому их обычно не заселяют. Весьма примечательно также, что объем дупла сохраняют и дадановский улей (70 л), и два корпуса многокорпусного (80 л).

Гнездо в дупле обычно состоит из 6–8 сотов высотой 60–80 см. Общая их площадь не намного отличается от площади сотов в улье Дадана. В таком гнезде может разместиться не больше 4 кг пчел при средних запасах корма 20–25 кг.

Роение — необходимое условие существования пчел в природе. Семья массой 4 кг может отпустить рой силой не более 2 кг, а с учетом старения гнезда и бесконтрольного выращивания трутней — и того меньше. И для материнской семьи, и для роя главное — успеть обеспечить себя кормами на зиму и весну. Повторное роение в большинстве случаев обрекает на гибель зимой и материнскую семью, и рои-втораки.

Болезни пчел возникли не на пасеке, а пришли туда из леса, из дупла, вместе с пчелами. Пчелы болеют и в дуплах.

Отход части пчелиных семей, живущих в дуплах в период зимовки, так же неизбежен, как и у других животных, зимующих в естественных условиях. Следует отметить, что для сохранения себя как вида, пчелам не нужны ни гигантские семьи, ни фантастические по величине запасы корма. В 70 л им просто негде разместиться.

Мощность клуба всего около 10 Вт. Этого не хватит, несмотря на наличие ситовины, чтобы изменить температуру промерзших стенок дупла (борти) и создать в нем комфорт натопленной комнаты. Именно снижение температуры на периферии клуба и непрерывный обмен местами между теплым центром и прохладной коркой позволяют семье сохранить силу для весеннего развития.

Окружающая клуб древесная масса поглощает значительное количество метаболической воды. Пчелы прополисуют только потолок и примерно на четверть боковые стенки. Происходит это не сразу, а в течение нескольких сезонов. Из-за колебаний влажности древесины на запрополисованных или покрытых воском поверхностях неизбежно образуются микротрещины, поэтому и у потолка и у стенок дупла проницаемость такая же, как и у запрополисованного холстика. А дно вообще ничем не покрыто. В морозы на стенках появляется иней, который при потеплении бесследно исчезает, впитываясь в древесину.

Бывает, что в сильные и продолжительные морозы температура вокруг клуба становится равной наружной, выходящие из клуба пары воды конденсируются в непосредственной близости от него, и через какое-то время пчелы оказываются окруженными наледью. Выражение уральских бортников «лед давит пчел» родилось не на пустом месте. Дупло для пчел вовсе не райское место. В нем, как и в любом другом естественном жилище, семья ведет суровую борьбу за выживание.

Дупла не изготовляют по чертежам. Даже те из них, которые имеют «стандартный» объем, чем-то отличаются друг от друга. Они могут быть в деревьях разных пород, живых и сухостойных, разной конфигурации — цилиндрические, конусные и другие, с разной толщиной а соответственно, и теплопроводностью стенок, с разным расположением, величиной и формой летков и так далее. Поэтому задача копирования оказывается далеко не однозначной. «Закон дупла» в природе не существует. Закон отражает отношения между явлениями, а дупло — это данность. С таким же успехом можно говорить о законе дверной ручки.

В дуплах пчелы предоставлены сами себе, живут без постороннего ухода, в частности без изменения размера гнезда. Объем дупла соответствует силе семьи только на каком-то одном этапе ее развития. В улье же стараниями пчеловода сила семьи и величина гнезда всегда согласованы.

В любом улье, который, по мнению его автора, подобен дуплу, как только появляется лист вощины или расширено гнездо, или дано какое-либо лекарство — все, жизнь в «дупле» кончается — и начинается ульевая жизнь пчел. Любой улей-дупло — это всегда всего лишь улей более или менее (чаще менее) удачной конструкции. Нередко свое детище автор вынужден прятать от холодов в зимовник или прибегать к электроподогреву. (Совсем как в дупле?)

Считается, что ульи-стояки (Лангстрота-Рута, Мете, Делона и т.п.) имеют наибольшее сходство с дуплом. Но оно чисто внешнее. Если в дупле пчелы отстраивают гнездо сверху вниз, то в стояках наоборот — его наращивают корпусами снизу вверх. Дупло никогда не знало вощину, постановку корпусов вразрез, разделение гнезда рамками на этажи с межэтажными зазорами, сокращение и расширение гнезда. Теперь о вертикальности гнезда. Пчелиная семья пластична, и летом направление роста гнезда принципиального значения не имеет. При грамотном уходе она прекрасно развивается и в лежаке, и в многокорпусном улье.

Подсотовому пространству в дуплах (не всегда, кстати, большому) публикации отводят роль то воздухообменника (хотя воздухообмен нужен прежде всего клубу, а не какому-то объему вне его), то воздушной подушки, утепляющей клуб снизу, то отстойника сырого воздуха, отсасывающего излишнюю влагу из гнезда. Но как только увеличенное подрамочное пространство появляется в улье, оказывается, что оно не является ни первым, ни вторым, ни третьим, и его приходится попросту ликвидировать, заполняя на зиму, например, мхом, пустыми сотами или устанавливая щиток под гнездом.

Так как яйценоскость маток в дуплах и ульях одинакова, то рассказ о четырехметровых сотах в дупле, сплошь покрытых пчелами, сомнителен. В самом деле, шесть таких сотов равноценны примерно 70(!) дадановским рамкам, а это 70х0,25 (0,3) = 18,5 (21) кг пчел. Для наращивания такой массы нужно или чтобы матка откладывала не меньше 6–8 тыс. яиц в сутки, или чтобы летние пчелы жили по три месяца.

Если же, работая с пчелами как в дупле, отказаться от ухода за ними в улье, то единственным продуктом семьи окажется рой, поскольку пчелы в дупле товарного меда не дают (случаи прямого грабежа не в счет). Полной аналогии дупла с ульем никогда не будет из-за прямоугольного сечения гнезда и отсутствия в нем ситовины.

Дупло и улей — разные пчелиные жилища и задачи у них разные. В дупле в интересах пчел отпустить рой и заготовить корма на зиму. В улье в интересах пчеловода не допустить роения, получить товарный мед и решить ряд других задач, в том числе обновить гнездо. В дупле после его застройки у сотов один путь — старение, приводящее в конце концов к слету пчел.

Таким образом, как в дупле пчелы живут только в дупле. Попытки внедрить дупло в улей сродни пристраиванию к современному автомобилю деревянных колес от телеги на том основании, что телега была прообразом автомобиля.

Примечательно, что успешных пчеловодов меньше всего волнует степень сходства применяемых ими ульев с дуплом. В описаниях их методов о нем даже не упоминается. Примечательно также, что сторонники дупла нередко исповедуют и так называемое двухматочное, или двухсемейное, содержание, хотя в дуплах семьи никогда не жили парами.

Лучший улей следует проектировать на основе хорошего, а не конструировать с оглядкой на дупло. Нет в дупле никакого феномена, никакого секрета. Оно заслуживает внимания не больше чем, например, колода, как воспоминание о вчерашнем дне в развитии пчеловодства.

В качестве иллюстрации приведу рассказ журналиста Б.Жукова «Человек за бортью» (ж-л «Итоги» №37, 2000) о самой-самой устойчивой и работящей пчеле в борти — бурзянке. Отбирая 10 кг, бортник оставляет ей на зиму 8–10 кг. Получается, общие запасы в борти не превышают 20 кг. Эти же пчелы в улье дают до 50 кг. Ответ, где пчелам лучше и что выгоднее пчеловоду, очевиден.

В.ЖАРОВ

Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в браузере должен быть включен Javascript.

«

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

»