Из литературы мне было известно о возможности вернуть пчел к жизни в период зимовки, если их осыпь произошла недавно (не более трех дней), и я воспользовался этим знанием дважды.

В конце февраля 1996 г. заметил, что одна из сильных, зимующих в садовом доме семей, не подает «голоса». Отвернув холстик, обнаружил чуть шевелящихся пчел только в трех средних улочках, хотя еще недавно клуб занимал девять. Температура в помещении была –5°С.

Я оставил в гнезде четыре рамки, между которыми находились пчелы, заменил дно, на котором лежал слой неподвижных насекомых высотой 3...5 см.

Растопив в доме печь «буржуйку», подогрев инверт, залил три маломедных сота. Осторожно раздвинув рамки гнезда, вставил между ними эти соты, после этого установил нужный размер улочек; положил поверх два переходных бруска, свежий холстик и моховую подушку. Не прошло и минуты, как пчелы возрастающим гулом возвестили о своем спасении.

Теперь предстояло оживить их сестер, лежавших на дне. Оросив их разжиженным инвертом, установил на него корпус, накрытый плотно кочевой сеткой. Этот улей поместил на горячие кирпичи, лежавшие на «буржуйке». Когда температура в помещении поднялась до 25°С, пчелы стали подавать звуки, а вскоре некоторые из них появились под сеткой.

Желая дать им время отогреться, я накрыл улей полотном и уехал в город.

На следующий день температура в помещении была 0°С. Я снял с улья полотно и увидел в углах сетки две грозди пчел: одна по объему была равна литровой банке, другая — в два раза меньше. Аккуратно, без толчков, сняв с улья сетку вместе с висящими пчелами, перенес ее в садовый домик, где зимовала эта семья. Убрав холстик с их родного улья, гусиным пером быстро смел грозди пчел на верхние бруски гнезда. Они тут же «растеклись» по улочкам, и я накрыл семью холстиком и подушкой. Спасенная от голода пчелиная семья продолжила зимовку, хорошо весной облетелась и активно работала в дальнейшем.

Еще один случай произошел в начале марта 1998 г. На этот раз спасение казалось невозможным, так как все пчелы, в том числе и матка, лежали не шевелясь на дне улья. Температура в зимовнике была 2°С.

Небольшую надежду вселяло то, что осыпь произошла недавно, так как, прослушивая два дня назад все семьи, установил, что они зимуют благополучно. И я решил попытаться...

Переместив улей из зимовника на светлое место, и вынимая рамку за рамкой, я не нашел в них ни капли меда, зато увидел довольно много перги и печатного расплода. Пчел со дна ссыпал в полиэтиленовый пакет и отправился с ним на квартиру в город, где на балконе хранился улей с несколькими медовыми рамками. Я быстро занес его в комнату, а рамки с медом расставил у отопительных батарей.

Чистое дно улья расположил в кухне на отопительной батарее и примерно через полчаса высыпал на прогретое дно пчел из полиэтиленового пакета, обильно оросив их сытой. Поставил корпус, разместил в нем шесть прогревшихся рамок, накрыл улей холстиком и крышей (ее габариты 510x510x100 мм).

Примерно через полчаса из улья стали доноситься слабые «голоса» оживающих пчел. Улей продолжал стоять на батарее примерно четыре-пять часов, пока «голос» его оживших обитательниц не стал дружным. После этого переместил семейку к балконной двери, где она спокойно продолжила зимовку. Я не знал, сколько в ней пчел и жива ли матка.

10 апреля перевез семью на точок. При осмотре обнаружил три улочки пчел, матку и расплод на двух рамках. Подсилил печатным расплодом. Однако в середине мая на прилетной доске нашел мертвую матку. Семья вырастила себе новую и успешно развивалась.

Вы видите, спасение пчел, осыпавшихся в зимнее время от голода, — дело трудоемкое и хлопотное, но не безнадежное, если пчеловод вовремя отреагирует на эту беду.

П.П.ПРОХОРОВ

Нижегородская обл., г. Саров

«

• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

»