Сравнивая скромные среднестатистические килограммы товарного меда от семьи с многопудовыми взятками от легендарного бортного дерева, пчеловоды пытаются понять и объяснить «феномен» дупла. Наиболее ранние документальные сведения о пчеловодстве открыты в местечке Хатал Хююк в Малой Азии, где на стене храма обнаружено изображение пчел, датированное седьмым тысячелетием до нашей эры. В то время там, где человек полностью уничтожил леса, было распространено земляное пчеловодство: домашних пчел селили в земляных ямах (Ю.К.Барбарович, 1994).
Таким образом, и девять тысячелетий назад, когда холод ледника еще только-только покинул Восточно-Европейскую равнину, пчеловоды не надеялись на дуплистое дерево и ясно понимали, что природа пчелы не имеет ничего общего с ним; с доисторических времен пчеловоды отдавали предпочтение простым в изготовлении ульям и удобно расположенным пасекам.
Случаи проживания пчел в дупле заслуживают не большего внимания, чем факты их комфортного существования в статуях, межэтажных перекрытиях, могильных склепах или сундуках.
Пчелиное гнездо, прикрепленное к своду горной пещеры или уступу скалы, могло бы стать эмблемой нового пчеловодства и символом пчелиного процветания. Медоносная пчела как вид сформировалась не в дремучих лесах. Пчелы и по сей день не селятся в чернолесье, не смотря на то что именно здесь больше всего дуплистых деревьев. Пчела — дитя гор, и не считаться с этой исторической данностью нельзя.
Только здесь можно понять, до какой степени заблудилось недавно «спустившееся с дерева» пчеловодство с его возникающими то тут то там летками, разорванными сотовыми полями, запатентованными холстиками и мокрыми подушками верхнего утепления. В просторной пещере пчелиное гнездо имеет естественную форму. Фундаментом всякого воскового дворца здесь служит герметичный потолок. Здесь никогда не бывает отверстий над гнездом и восходящих воздушных потоков через него в потолок. Под гнездом — океан воздуха, именно океан, а не жалкие порции кислорода, рассчитанные по модным теперь формулам и впущенные в улей через сокращенный до неузнаваемости леток. Здесь семьи относительно редко роятся, а рои в большинстве случаев не покидают пещеру, поселяясь, как правило, по близости от родного гнезда.
Пчелиные семьи тесно соседствуют друг с другом, между ними нет ярко выраженного антагонизма. При этом в безвзяточные периоды слабые семьи все же обворовываются, в результате чего сильные еще больше усиливаются пчелами и медом. На остатки сотов разграбленного гнезда в роевую пору может привиться сразу несколько роев, нередко в семье работает несколько маток одновременно. Обитающим в пещере пчелам незнаком леток в его современном виде. Сборщицы нектара из разных семей вылетают через вход в пещеру и, разлетаясь по сторонам, образуют в небе живой след, походящий на гигантский веер.
Температура воды в естественных пещерных резервуарах не опускается ниже 8°С. Организм пчелы за миллионы лет приспособился к этой температуре и, употребляя более холодную воду, пчела погибает. Летом, когда под воздействием тепла воск размягчается, некоторые медовые соты обрываются, не выдерживая тяжести собственного веса, так природа «вырезает» лишний мед, освобождая место для новых сотов.
Дупло всегда было и останется лишь жалкой копией пещеры и уже только поэтому представляется бессмысленным продолжать превращать пустотелое бревно в составной улей, работающий по принципу вытяжной трубы, или улей-капсулу с пятью литрами метаболической влаги в поддоне. Современному пчеловодству нужен не просто новый улей, а принципиально новая его идея, искать которую следует и в истории самой пчелы.
Рано или поздно пчеловодам придется вернуть своим подопечным естественную форму гнезда, безбарьерность гнездовых сотов, герметичный потолок, активную придонную вентиляцию и т.д. Нарушить веками устоявшиеся правила и сконструировать улей с принципиально новыми возможностями, в котором пчелы не страдают от сырости и духоты, легко совершают сверхранние весенние и сверхпоздние осенние облеты, успешно зимуют, интенсивно развиваются весной и производят рекордное количество высокосортного меда при минимальной помощи человека — вот интересная задача для нового пчеловодства.
В свете сказанного возникает правомерный и крайне интересный вопрос: возможно ли в современных условиях повторение Периода Великого Гетерозиса? Теоретически — да. Для этого понадобилось бы скрестить африканских пчел (например, кенийских или эфиопских, среди которых встречаются темноокрашенные горные, закрывающие мед белой печаткой) с пчелами южной части Дальнего Востока (Приморский край), ведущих свое недавнее происхождение от среднерусских, украинских, итальянских и кавказских. Если такую афроевразийскую помесь интернировать в условиях юга России или Украины, то, очевидно, через какое-то время пчеловоды получат невероятно продуктивную «среднерусскую породу», гетерозисная энергия которой будет против всех правил сохраняться в течение нескольких сотен лет. Впрочем, процессы деградации могут проявиться достаточно скоро, если пчеловоды, следуя современной традиции, разбавят африканские гены завозным итальяно-кавказским добродушием, обкормят пчелу сахаром, отравят лекарствами и поселят в улей, сконструированный по законам «эталонного» дупла.
А.С.СЕНЮТА
Псковская обл.
Адрес редакции журнала "Пчеловодство":
