Большая группа реликтовых медоносов произрастает в Закавказье: девясил высокий — Inula helenium, ломонос прямой — Clematis recta, ветреница нежная — Anemone blanda, рябина греческая — Sorbus graeca, клевер узколистый — Trifolium angustifolium, вика желтая — Vicia lutea, астрагал украинский — Astragalus ucrainicus.
Ксеротермические медоносные реликты являются остатками флор, характерных для Кавказа в межледниковые засушливые эпохи. Некоторые из них имеют более значительный (верхнеплиоценовый) возраст. Они также подразделяются на несколько групп.
Первая группа видов — реликты в пределах Центрального Предкавказья, имеют точечный ареал: истод приморский — Polygala mariamae, стальник маленький — Ononis pusilla, головчатка кожистая — Cephalaria coriacea, бурачок носатый — Alyssum rostratum, скабиоза мелкоцветковая — Scabiosa micrantha, держи дерево — Paliurus spina-christi, карагана мягкая — Caragana mollis, асфоделина крымская — Asphodeline taurica.
Вторая группа видов реликтовых медоносов в пределах Западного Предкавказья: бурачок маленький — Alyssum minutum, шафран красивый — Crocus speciosus, вьюнок кантабрийский — Convolvulus cantabrica.
Третья группа видов реликтовых медоносов, произрастающих в пределах Восточного Предкавказья: катран перистый — Crambe pinnatifida, карагана-кустарник, чилига — Caragana frutex, скабиоза исетская — Scabiosa isetensis.
В северной части Предкавказья из реликтовых медоносов встречаются гониолимон татарский — Goniolimon tataricum и катран татарский — Grambe tatarica.
Важными источниками информации об истории флоры, по данным А.Л.Иванова (1998), являются естественные рефугиумы, где в настоящее время сохранились реликтовые ареалы флористических элементов ледниковых, межледниковых флор. Благодаря изрезанности рельефа, наличию склонов разной крутизны и экспозиции эти элементы сохранялись в соответствующих экологических условиях при смене холодных условий на жаркие, влажных — на сухие и наоборот.
На территории Предкавказья имеется три основных рефугиума: Пятигорский, Ставропольский, Майкопско-Краснодарский, где сохранились остатки гляциальных и интергляциальных флор. Это свидетельствует о том, что с конца третичного периода на территории Предкавказья происходила неоднократная смена мезофильных и ксерофильных флор, остатки которых сохранились в наиболее изрезанных участках рельефа благодаря тесной связи с опылителями.
Выполненные в статье обобщения позволяют обосновать ранее не исследованную двунаправленную взаимозависимость между динамикой флор и характеристиками опылителей. С одной стороны, без функционирования медоносов флоры были бы утрачены. Их реликты закрепляются только благодаря опылителям.
С другой стороны, и сами остатки флор, таким образом, оказываются условием синергетического сохранения опылителей и соответственно самосохранения. Если не вступают в действие факторы, которые могли бы разрушить эту связь, она определяется как достаточно стабильная. Это побуждает к постановке перспективной задачи исследования — соотнесения уровней «медоносного потенциала» реликтов и функциональной эффективности медоносов.
Указанная взаимосвязь отражает общую многомерную обусловленность экологических, ботанических, энтомологических и других подсистем той полисистемы, которая в рамках региона отличается уникальностью, а в более широких масштабах выявляет взаимосвязи между Северным Кавказом и соотносительными регионами.
А.П.ТИЛЬБА, Л.Я.МОРЕВА
Кубанский государственный университет
Адрес редакции журнала "Пчеловодство":
