Пять лет тому назад я вывел несколько маток от племенных маток карпатской породы, полученных из питомника. После облета они начали интенсивно работать.
Одна резко отличалась от других своими размерами и окраской. Специальных измерений не проводил, но по визуальной оценке она была почти в полтора раза крупнее других.
Ее большое, округлое брюшко было опущено книзу и волочилось по сотам, а светло-каштановая окраска позволяла легко находить при осмотре семьи. И вела она себя не так, как другие матки: не убегала с сота, не пряталась в гуще пчел, спокойно и даже грациозно двигалась в окружении своей свиты по ячейкам сота, то и дело опуская в них брюшко и откладывая яйца.
Очень скоро стала заметна и разница в силе семей: семья с этой маткой опережала в развитии все другие. К началу главного медосбора (к июлю) она освоила два десятирамочных корпуса на стандартную рамку и пять магазинных надставок, другими словами, в ней было более 10 кг пчел! При ее осмотре приходилось пользоваться лестницей-стремянкой.
Превзошла она все семьи пасеки и по медосбору. Я взял более 70 кг ароматного товарного меда и 25 кг оставил семье. Это почти в два раза превышало средний медосбор по пасеке! Для стационарной пасеки, расположенной в пригороде, — неплохой результат.
Было очевидно, что мне улыбнулась удача. В последующие годы благодаря этой матке значительно увеличил свою пасеку: в первых числах мая делил семью пополам, а после запечатывания маточников безматочную часть делил еще раз на два отводка, получая, таким образом две новые семьи с матками-дочками. Подсиливаемые зрелым расплодом молодые семьи быстро развивались и вместе с материнской семьей успешно участвовали в медосборе.
Обычно ежегодно заменяю 60–80% маток и только очень хороших оставляю на вторую зиму. Эта матка прозимовала три зимы и по-прежнему прекрасно работала, не проявляя признаков старения! Сот с запечатанным расплодом напоминал собой золотой слиток: ни единого пропуска; расплод от бруска до бруска! И я оставил матку на четвертую зимовку.
Наконец, на пятом году жизни, в середине лета, у нее появились первые признаки старения — пропуски ячеек при яйцекладке. Я решил получить от нее еще три весенних отводка, а потом заменить.
К этому времени большинство семей происходили от ее маток-дочерей и маток-внучек. Все они переняли от своей родоначальницы размеры, окраску и характер поведения. Рабочие пчелы отличались исключительным миролюбием, более крупными размерами тела и поперечной полоской светло-каштанового цвета на первом тергите брюшка. Они хорошо зимовали на воле, а по продуктивности превосходили остальные семьи.
Расставаться с маткой-рекордисткой было тяжело. Как-то разговорился об этом со знакомым пчеловодом, и он попросил отдать матку ему. На мои слова о том, что ей уже более пяти лет, он заявил, что до осени успеет получить от нее отводок. И я передал матку ему. В сентябре он позвонил и сказал, что она за июль—август успела дать 7 рамок расплода. Он сформировал отводок, а матку оставил на пятую зимовку. Вот, оказывается, какие бывают матки!
...А на моей пасеке вроде бы чего-то не хватает. Раньше, приходя туда, я первым делом подходил к ее улью. Чувствовалось, что эта семья главная, а ее матка — настоящая хозяйка пасеки. У меня было ощущение, что ее пчелы рады моему приходу и по-своему здороваются со мной. Вот ведь, думал, говорят, что пчелы не привыкают к пчеловоду, а может быть, я им все-таки не чужой?..
М.И.БУЗОВЕРОВ
г. Ульяновск
Адрес редакции журнала "Пчеловодство":
